Восстановление нарушенных цепочек поставок: производство за пределами Китая

Положение Китая на мировой арене быстро меняется по мере того, как он становится стратегическим конкурентом действующих экономических держав. Не в последнюю очередь из-за недавнего торгового конфликта между США и Китаем и его долгосрочных последствий, а также вспышки COVID-19 компаниям необходимо пересмотреть свои производственные отношения с китайским рынком.

В то время как многие производители начали применять политику «Китай +1» в прошлом, я считаю, что подход, предусматривающий дальнейшую диверсификацию (Китай +x), дает множество возможностей и преимуществ. Я проанализирую различные страны и регионы по всему миру с точки зрения их пригодности для замены производственных мощностей, существующих в настоящее время в Китае.

Для каждого альтернативного местоположения я проанализирую а) плюсы и минусы, б) текущее состояние и в) перспективы для каждого основного рынка. Я сосредоточусь на следующих параметрах: рабочая сила, производительность, инфраструктура, коммунальные услуги, налогообложение, соглашения о свободной торговле (ССТ), политическая стабильность, верховенство закона и предполагаемая коррупция.

Значение китайской обрабатывающей промышленности для мировых рынков

По данным Глобального института McKinsey, ориентированные на экспорт отрасли обрабатывающей промышленности Китая в основном сосредоточены в трудоемких и высокотехнологичных отраслях. Соответственно, текстиль/одежда (40% мирового экспорта), а также компьютеры/электроника (28%) и электрооборудование (27%) лидируют с точки зрения рыночной значимости китайских производителей.

Затраты на оплату труда в производственном секторе Китая за последние два десятилетия неуклонно росли, что обусловлено рядом факторов:

• Демографические последствия (например, политика одного ребенка)
• Ограниченные возможности миграции из сельской местности в города
• Регуляторные воздействия, приводящие к неуклонному повышению минимальной заработной платы

В то время как влияние первых двух факторов на стоимость рабочей силы довольно сложно определить количественно, повышение минимальной заработной платы хорошо задокументировано. С 2006 года минимальная заработная плата в Китае, по-прежнему остающаяся на скромном уровне, увеличилась почти в четыре раза, в то время как в большинстве стран ОЭСР она осталась почти неизменной.

В то время как ряд производственных секторов в Китае адаптировался за счет автоматизации производства и смещения акцента на внутренние потребительские рынки, влияние на конкурентоспособность производственного сектора Китая больше не является незначительным. Однако более важным является уже заметное влияние торговых и неторговых отношений Китая с его основными торговыми партнерами. Кроме того, недавняя вспышка COVID-19 и ее разрушительное воздействие на цепочки поставок компаний с производственными мощностями в Китае привели к серьезному переоценке ценностей в ряде залов заседаний с целью перекалибровки глобальных стратегий поиска поставщиков и цепочек поставок.

Таким образом, производство за пределами Китая необходимо будет оценить, чтобы уменьшить зависимость от аутсорсингового производства в Китае и / или китайских заводов для поставок на мировые рынки.

Поскольку наличие квалифицированной и недорогой рабочей силы во всем мире оказалось основным фактором подъема Китая, необходимо будет оценить альтернативные местоположения по этому конкретному критерию. Однако другие параметры имеют такое же значение. Таким образом, обсуждение возможностей переселения также будет сосредоточено на политической стабильности, наличии инженерной и транспортной инфраструктуры, доступности финансирования, налогообложения и нормативно-правовой базы (легкость ведения бизнеса), а также свободе движения капитала.

Производство за пределами Китая — что дальше?

По данным Международной организации труда (МОТ), агентства ООН, более половины рабочей силы в мире находится в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Еще 14% расположены в африканских странах, в частности в странах Африки к югу от Сахары.

Хотя, безусловно, существует потенциал для возвращения производственных мощностей в западную экономику в Европе и Северной Америке с использованием автоматизации, а также преимуществ с точки зрения затрат благодаря торговым коридорам и более низким транспортным расходам, основное внимание в этом анализе будет уделено замещению рабочей силы.

Возможности перемещения производства

Восточная Азия – основные игроки, возможности

Регион Восточной Азии составляет 27% мировой рабочей силы, включая Китай, Гонконг, Северную Корею, Республику (Южную) Корею, Макао, Монголию и Тайвань. С относительно небольшой и/или довольно дорогой рабочей силой Гонконг, Макао, Монголия и Тайвань на самом деле не имеют потенциала для переноса производства из Китая.

Северная Корея , где работает 14 миллионов человек, может частично перенести производство. Однако, за исключением примерно 100 000 северокорейцев, более или менее открыто работающих на различных международных рынках в рамках спонсируемых правительством программ экспорта рабочей силы, страна в значительной степени закрыта для международного производства из-за наложенных ООН и других санкций.

Южная Корея , с другой стороны, с ее 28-миллионной рабочей силой, имеет хорошие возможности для захвата части надвигающихся производственных мощностей Китая.

Источник: ВЭФ, ЮНЕСКО, AT Kearney.
(a) Рейтинг ВЭФ включает 12 столпов конкурентоспособности: институты, инфраструктура, внедрение ИКТ, макроэкономическая стабильность, здоровье, навыки, рынок продукции, рынок труда, финансовая система, размер рынка, динамизм бизнеса и способность к инновациям.
(b) рейтинг AT Kearney; основанный на опросе, высокий/средний/низкий рейтинг 3-летней перспективной вероятности ПИИ на конкретном рынке

Практический результат (Восточная Азия)

Благодаря своей высококвалифицированной и эффективной рабочей силе, производительности и инфраструктуре Южная Корея предоставляет возможности замены для диверсификации некоторых сложных производств, которые в настоящее время производятся за пределами Китая. Учитывая его уже прочные торговые отношения с китайской экономикой, а также географическую близость, производственные сдвиги и цепочку поставок, следует рассмотреть возможность изменения маршрута.

Южная Азия – основные игроки, возможности

Регион Южной Азии определяется как территория, состоящая из Афганистана, Бангладеш, Бутана, Индии, Мальдивских островов, Непала, Пакистана и Шри-Ланки.

И в Бутане, и на Мальдивах работает менее 1 миллиона человек, и поэтому они не будут учитываться. Несмотря на то, что численность рабочей силы составляет более 14 миллионов человек, Афганистан также не принимался во внимание из-за нестабильной ситуации с безопасностью.

Помимо Индии, которая является основным потенциальным рынком труда, в этом разделе также будут обсуждаться Бангладеш, Непал, Пакистан и Шри-Ланка с точки зрения их потенциала перемещения производства.

Итак, давайте начнем с Индии , одного из наиболее очевидных вариантов диверсификации производственных мощностей за пределами Китая.

Источник: ВЭФ, ЮНЕСКО, AT Kearney.
(a) Рейтинг ВЭФ включает 12 столпов конкурентоспособности: институты, инфраструктура, внедрение ИКТ, макроэкономическая стабильность, здоровье, навыки, рынок продукции, рынок труда, финансовая система, размер рынка, динамизм бизнеса и способность к инновациям.
(b) рейтинг AT Kearney; основанный на опросе, высокий/средний/низкий рейтинг 3-летней перспективной вероятности ПИИ на конкретном рынке

Итак, Индия имеет большую, хорошо образованную рабочую силу и готова заменить Китай, чтобы стать следующим рабочим местом в мире, верно? Что ж, прежде чем делать вывод о пригодности и готовности Индии взять на себя управление, стоит взглянуть еще на несколько фискальных и экономических параметров, начиная с валютных курсов и инфляции.

Из-за неопределенности, связанной с отсутствием рыночных реформ, а также из-за политического риска, процентные ставки неуклонно росли до 2014 года. Однако это восприятие изменилось после того, как правительство Моди провело дальнейшие рыночные реформы наряду с фискальной дисциплиной после своих выборов в 2014 году.

Однако этот импульс прекратился после 2016 года, когда государственная политика, такая как «демонетизация» (отмена крупных номиналов банкнот) и введение налога на товары и услуги, задушила внутреннее потребление. В связи с продолжающимся стремительным восстановлением западных рынков инвесторы ПИИ решили оставить или отказаться от инвестиций в Индию.

Практический результат (Индия)

Индия предоставляет значительные возможности замены производственных мощностей и повторения успеха, продемонстрированного ее сектором аутсорсинга и ИТ за последние два десятилетия. Однако остаются серьезные проблемы, в частности, расширение и приватизация раздутого государственного сектора, гендерные вопросы, отсутствие подходящей инфраструктуры и бюрократические препятствия.

Несмотря на все это, я считаю, что, в отличие от Китая, сравнительно меньший потенциал трения между Индией и западным миром переориентирует внимание Запада на индийскую экономику и, как таковая, предоставит значительные возможности для инвесторов.

А как насчет других стран Южной Азии?

Источник: Всемирный банк, ЮНЕСКО (2017/2018 гг.).

Источник: Всемирный банк, Всемирный справочник ЦРУ.
(*) экстраполировано
(a) Рейтинг ВЭФ (максимальный балл 100) предполагает 12 столпов конкурентоспособности: институты, инфраструктура, внедрение ИКТ, макроэкономическая стабильность, здоровье, навыки, рынок продуктов, рынок труда, финансовая система, размер рынка, динамизм бизнеса и инновационный потенциал.
(b) Рейтинг достоверности ПИИ AT Kearney недоступен, поэтому используется траектория ПИИ.

Bottom Line (Южная Азия, за исключением Индии)

Страны Южной Азии за пределами Индии обеспечивают многочисленную и молодую рабочую силу, что открывает перед инвесторами возможности для расширения производственных возможностей. Однако политическая нестабильность и отсутствие инфраструктуры представляют собой серьезные препятствия для инвестиций.

Вместе с тем в Бангладеш и Шри-Ланке наблюдаются признаки улучшения экономического положения в обоих случаях за счет швейной промышленности и либерализации торговли. Сравнительно высокие образовательные достижения в Шри-Ланке должны позволить расширить сферу услуг или производство с более высокой стоимостью. То же самое относится частично к Бангладеш.

Непал стал крупным экспортером рабочей силы на традиционные целевые рынки, такие как Ближний Восток, но все чаще и на европейские рынки, что уменьшило нехватку квалифицированной рабочей силы. Как только стране удастся переломить эту тенденцию, местные производственные центры, безусловно, выиграют. Пакистан, как крупнейший рынок труда в регионе, вместе с Китаем ввел в действие Китайско-пакистанский экономический коридор (CPEC), чтобы инвестировать 60 миллиардов долларов в проекты по производству энергии и инфраструктуре и объявил цель достижения темпов роста более 6% в год. . Еще неизвестно, как эти проекты материализуются и позволят инвесторам в сфере производства (и услуг) использовать значительный потенциал расширения, который может предложить рынок.

Юго-Восточная Азия и Тихоокеанский регион — основные игроки и возможности

Основные рынки труда ЮВА с потенциалом перемещения производства включают следующее:

Источник: Всемирный банк, МОТ, ЮНЕСКО, Всемирный справочник ЦРУ.
(a) Рейтинг ВЭФ (максимальный балл 100) предполагает 12 столпов конкурентоспособности: институты, инфраструктура, внедрение ИКТ, макроэкономическая стабильность, здоровье, навыки, рынок продуктов, рынок труда, финансовая система, размер рынка, динамизм бизнеса и инновационный потенциал.
(b) Рейтинг достоверности ПИИ AT Kearney недоступен, поэтому используется траектория ПИИ.

Практический результат (Юго-Восточная Азия и Тихий океан)

Учитывая их близость к существующим производственным центрам в Южном Китае, страны Юго-Восточной Азии являются естественными кандидатами для компаний, стремящихся диверсифицировать свои цепочки поставок только для Китая. Первоначально вызванный торговой враждебностью между США и Китаем, мир после COVID-19 станет свидетелем усиления самоанализа и действий по диверсификации воздействия.

В частности, Вьетнам добился значительного прогресса в темпах роста своего ВВП в последние годы, превысив 7% в 2018 году. Samsung, например, вложила более 17 миллиардов долларов США прямых иностранных инвестиций в научно-исследовательские и производственные мощности во Вьетнаме, что сделало его крупнейшим мировой центр производства сотовых телефонов. Общий объем инвестиций Южной Кореи превышает 60 миллиардов долларов США, за ними следуют инвесторы из Японии и Сингапура. Китайские инвесторы также проявляют повышенный интерес к переносу производства во Вьетнам, чтобы застраховаться от тарифов, введенных США.

Тем не менее, общие препятствия, такие как недостаточная инфраструктура, нехватка энергии, коррупция и сложная налоговая и нормативно-правовая база, создают значительные препятствия для расширения как отечественных предпринимателей, так и иностранных инвесторов. Региональная нестабильность, такая как продолжающийся спор между Китаем и Вьетнамом/Филиппинами о территориальных претензиях в Южно-Китайском море, влияющий на доступ к природным ресурсам и международным морским путям, добавляет дополнительные уровни сложности. Тем не менее, впечатляющий прогресс таких стран, как Вьетнам и Индонезия, в последнее время выглядит многообещающе. Учитывая сочетание молодой и доступной рабочей силы с солидной образовательной базой, они определенно должны привлечь к ним внимание международных инвесторов, стремящихся диверсифицировать свои цепочки поставок.

В то время как в прошлом внимание всего мира было приковано к азиатским производственным рынкам, в будущем выделяется еще один конкретный регион со значительным потенциалом стать альтернативным производственным центром.

К югу от Сахары

По данным МОТ, в 2018 году на страны Африки к югу от Сахары приходилось примерно 12% мировой рабочей силы. Однако в ближайшие 10 лет и далее ожидаются значительные структурные изменения в доступности рабочей силы во всем мире, что в первую очередь обусловлено демографическим неравенством между странами Запада и Азии, с одной стороны, и странами к югу от Сахары, с другой. Эта среднесрочная и долгосрочная тенденция отражена в следующих трех простых графиках.

• Относительно высокий уровень рождаемости в странах Африки к югу от Сахары приводит к значительно более низкому среднему возрасту по всему региону. Хотя это создаст серьезные проблемы с точки зрения питания, урбанизации/жилья, водных ресурсов, надежного электроснабжения, доступа к образованию и политической стабильности в целом, это также является явным конкурентным преимуществом по сравнению с остальным миром.

• В результате этих демографических сдвигов доля региона в мировой рабочей силе почти удвоится к 2030 году по сравнению с 1990 годом. Учитывая траекторию роста, эта тенденция, вероятно, ускорится после 2030 года.

• Учитывая значительную долю (мелкомасштабной и относительно неэффективной) занятости в сельском хозяйстве в большинстве стран к югу от Сахары, возможна аналогичная миграция рабочей силы в обрабатывающую промышленность, наблюдаемая в Восточной и Юго-Восточной Азии в течение последних трех десятилетий.

Практический результат (Африка к югу от Сахары)

В то время как страны Африки к югу от Сахары остаются серьезными препятствиями для того, чтобы нажиться на своих демографических дивидендах, истории успеха, такие как успехи Руанды, Эфиопии, Кении и Танзании, обнадеживают и определенно должны включить эти и другие региональные рынки в меню для производителей, стремящихся диверсифицировать и снизить риски в своих цепочках поставок.

Особенно интересный промышленный кластер развивается вокруг Красного моря, объединяя различные промышленные города в Саудовской Аравии (KAEC, Джазан и др.) с доступом к экономически эффективным источникам энергии и обширным рынкам труда в странах Северной и Восточной Африки.

Заключение

Это конец нашего поиска «Филиас Фогг — по всему миру» альтернатив для диверсификации цепочек поставок только для Китая. Поскольку мир выходит из застоя, вызванного пандемией COVID-19, и сталкивается со все более враждебными отношениями между США и Китаем, настало время подготовить предприятия к гораздо более нестабильному экономическому и геополитическому будущему.

Как мы видели за последние пару месяцев, хорошо диверсифицированные и избыточные структуры цепочки поставок являются и останутся ключевыми для преодоления будущих штормов и, как таковые, должны занять первое место в списке дел высшего руководства.